Виктория Чжоу: грациозность, мастерство и многогранность

06.09.2020
Культура
Редактор Yuanming
Shen Yun Performing Arts, Нравственность
17

Виктория Чжоу увлеклась искусством древнего Китая, что, по её словам, помогло ей усовершенствовать себя, как в исполнительском, так и в личностном плане.

Десять лет проработав в труппе классического китайского танца Shen Yun Performing Arts, Виктория Чжоу раскрывает для себя ещё один аспект древней культуры — поэзии. К жанру поэзии она обратилась, готовясь к новой роли в новой программе Shen Yun.

Китайцы говорят, что красота художественного произведения рождается из внутреннего видения художника, так называемого юнь. Творческие способности Виктории Чжоу словно вода растекаются по различным руслам — устремляются к достижению красоты и изящества в танце и к поэзии.

Её юнь способен стать полностью неподвижным, словно глубокий водоём, поверхность которого мерцает под лёгким дуновением ветерка. Манера её исполнения отличается жизнерадостностью и лёгкостью, но весь её образ на сцене излучает умиротворённое благородство древней эпохи, её уравновешенность отточена за годы исполнения классического китайского танца.

С искренним желанием влиться в коллектив Shen Yun Performing Arts Чжоу начала заниматься классическим танцем, когда ей было 12. Сейчас, в 22 года, за её спиной уже десятилетний опыт профессиональной танцовщицы.

В 2008 году талантливая 12-летняя девочка покинула родительский дом в Чикаго и отправилась поступать в Академию искусств Фэй Тянь в Нью-Йорке. Эта школа готовит танцоров для Shen Yun Performing Arts, компании, чьей миссией является возрождение 5000-летней китайской культуры посредством музыки и танца.

Чжоу обладала настолько ярким природным талантом, что уже через год она гастролировала по миру вместе с одними из лучших в мире исполнителями классического китайского танца труппы Shen Yun.

После девяти лет выступлений (также и с сольными номерами) в составе Shen Yun Чжоу решила изменить направление своего творчества. В этом году она приняла предложение стать ведущей концертной программы Shen Yun. Каждое представление проводят двое ведущих (один говорит по-китайски, другой — по-английски или на местном языке). Они обращаются к зрителям в промежутках между танцевальными и музыкальными номерами, помогая им понять и оценить глубину и многогранность китайского танца, музыки, культуры и истории.

Чтобы способствовать своему внутреннему росту и повысить навыки ведущей, Чжоу изучает, декламирует и переписывает классическую китайскую поэзию. По сценарию ведущий должен цитировать отрывки стихотворений, а также произносить фразы на традиционном китайском языке.

«Классический традиционный китайский сам по себе звучит очень поэтично, даже если это не поэзия. Он гораздо более благозвучный, чем современный стандартный китайский, и с более глубоким значением, — уверяет Чжоу. — Я хочу научиться превращать декламирование в искусство».

Самое важное понимание, полученное от занятий танцами

После первой генеральной репетиции в качестве ведущей Чжоу поняла, что её новая роль несёт с собой и новые испытания, в некотором смысле даже труднее преодолимые, чем суровые условия в танце.

«Я поняла, что в этом году за кулисами или на сцене будет ещё больше душераздирающих моментов страха, чем в предыдущие годы. … Физические трудности не так страшны, как духовные испытания», — говорит она, объясняя, что репетиции и отдых могут помочь преодолеть многие трудности, стоявшие на её пути, как танцовщицы.

Как ведущей постановки Shen Yun, Чжоу предстоит помочь зрительской аудитории проникнуть в содержание происходящего на сцене и понять более глубокий смысл танцев, музыки, костюмов и легенд.

Теперь она находится в центре внимания. От неё зависит, какое у аудитории создастся первое впечатление о китайской культуре. Ей более чётко необходимо понимать каждую деталь и кроющийся за ней смысл, чтобы донести это до сознания аудитории.

«Необходимо суметь установить контакт с аудиторией, повлиять на установившиеся концепции людей и убедиться в том, что зрителям всё настолько же понятно, как тебе самой», — считает Чжоу.

Ей также пришлось привыкнуть к состоянию, когда на сцене она уже не находится в окружении других танцоров.

«Я чувствую себя немного одинокой», — говорит она. Но, тем не менее, ощущает «силу координации и слаженной работы всей команды», что является неотъемлемой частью Shen Yun.

«Одну тростинку легко сломать, но горсть тростинок сломать очень трудно. Я чувствую, что независимо от того, куда направляюсь и что делаю, будь то совместная работа с одним человеком или двадцатью, способность хорошо координировать со всеми нельзя недооценивать. Я научилась уважать всех в команде и доверять им», — считает Чжоу.

Чжоу уверяет, что это одно из величайших и самых удивительных свойств коллектива Shen Yun. Рабочие сцены были поражены, увидев, как солисты, певцы, ведущие исполнители и конферансье — все вместе работают за кулисами, помогая собрать и упаковать вещи.

«И неважно, какова роль каждого из нас в представлении, мы просто работали как единая команда, — говорит Чжоу. — Я думаю, что рабочие сцены не привыкли к такой форме совместной работы, но для меня это нечто по-настоящему могущественное».

Этот особый командный дух и искренняя поддержка друг друга однажды вечером обернулись для группы единственным спасением. Чжоу вспоминает ту ночь. Тогда она ещё была танцовщицей. За пять минут до начала спектакля одна из танцовщиц ушибла ногу во время разминки.

«Все вокруг метались в панике, и я была не в себе, никто из нас не знал, что делать», — вспоминает она.

Танцовщица не могла даже наступить на ногу. Хореограф и постановщики спектакля решили изменить всю постановку. Все танцоры участвуют почти в каждом номере, поэтому при отсутствии одного человека меняется вся постановка.

Чжоу включили в состав исполнителей быстрого этнического танца, который она никогда раньше не репетировала.

«Я была так рада этому, что выучила танец, стоя в стороне и наблюдая за его репетицией. Я была в таком восторге, что ходила на каждую репетицию», — говорит она.

Переход от роли танцовщицы к роли ведущей заставил Чжоу покинуть её зону комфорта. Но одну вещь в Shen Yun Чжоу считает выдающейся — это превосходная координация и командная работа всех сотрудников компании. Эту огромную поддержку она чувствует по сей день.

В тот вечер за кулисами каждому быстро сообщили о предстоящих изменениях в танцевальных номерах, пока ведущие в течение десяти минут развлекали аудиторию. Затем поднялся занавес.

«Я помню, что чувствовала только, как все стараются друг другу помочь, — с нежностью в голосе говорит Чжоу. — Я слежу за всеми, и кто-то присмотрит за мной, чтобы убедиться, что я точно знаю, когда делать следующий шаг.

Это была просто вера в то, что мы вместе сможем пройти через это, и что мы сделаем всё [друг для друга]. Это научило меня не только уважать других и поддерживать с ними связь, но и доверять всем. Думаю, это отразится и на моей новой работе. Тут также всё будет отлично скоординировано. Всё будет целостным и единым».

Сила классики

Чжоу также считает, что сила духа, выработанная во время занятия танцами, будет полезна и в её новой должности в качестве ведущей.

«Весь процесс обучения танцу был также процессом совершенствования силы воли, выносливости и нравственности столь невероятным способом, который я и представить себе не могла», — говорит она.

Оказавшись в Фэй-Тянь, Чжоу вскоре обнаружила, что до этого её подход к танцу, искусству и жизни был совершенно иным.

«В Фэй Тянь учителя и профессора учат вас, что в основе всего должна лежать нравственность. И это намного важнее всего того, чего вы могли бы достичь в жизни в результате упорной борьбы. Независимо от того, насколько вы талантливы, каковы ваши физические возможности или каких достижений вы добились, всё это не имеет значения, если в глубине души вы не очень хороший человек», — рассказывает Чжоу.

Юнь — это некий основной принцип компании, это часть её названия. Чтобы прекрасно исполнить танец, ваше внутреннее содержание должно быть красивым, чистым; этот принцип классического китайского танца коренится в буддизме, даосизме и конфуцианстве, которые на протяжении веков оставались неотъемлемой частью китайской культуры.

Создатели костюмов для представления Shen Yun черпали вдохновение в традиционной культуре, а цифровые декорации оживляют на сцене древний Китай. Как ведущая, Чжоу также черпает вдохновение в классической китайской поэзии. © Shen Yun Performing Arts

«Я научилась оценивать все свои поступки по принципам Истина, Доброта, Терпение, — говорит Чжоу. — Это был непрерывный духовный рост в течение почти десятилетия. Сначала я по-настоящему научилась рассматривать себя как личность, сопоставляя свои духовные качества с моральным стандартом, а затем у меня появилась возможность стать лучше».

«Юнь — это значит стать лучше, стать хорошим человеком, но это также «воплощение вашего понимания культуры», — объясняет Чжоу.

Она стала глубже понимать китайские легенды и древние формы искусства — классический китайский танец, этнические танцы, музыку, поэзию и даже дизайн национальной одежды. Она видит содержащийся в них глубокий смысл.

«Если вы действительно способны воссоздать в себе часть культуры юнь, тогда это проявится независимо от того, какой род деятельности или сферу искусства вы избрали», — уверяет девушка. — Это проявится в вашей осанке, зазвучит в голосе».

По тому, как ведущие описывают китайскую культуру, аудитория способна это воспринять на интеллектуальном уровне, но Чжоу уверена, что зрители могут также почувствовать эту древнюю культуру, если юнь звучит в голосе ведущего.

Чтобы развить в себе юнь, Чжоу использовала один из великолепнейших методов — изучение древней китайской литературы и поэзии.

«Люди в те времена были более чистосердечны, оставались верны своим убеждениям, хранили достоинство. Чтобы защитить свою честь, они были готовы на то, что сегодня посчитали бы безумием», — продолжает она свой рассказ.

Например, в классическом романе «Троецарствие» легендарный военный советник Чжугэ Лян предвидел неудачу в начинаниях своего правителя Лю Бея, но до последнего вздоха хранил верность своей клятве.

«Чжугэ Лян не отступился от своего властителя, потому что дал клятву помочь советом и быть рядом с Лю Бэем до конца. Он поступил так, невзирая на то, что неблагополучный исход дела ему был известен», — с восхищением в голосе говорит Чжоу.

Узнавая из истории Китая о благородных мужах и женщинах, Чжоу смогла распознать недостатки в себе самой.

«Я думала, что если посторонние видят во мне какие-то недостатки, то это определённо лишь от того, что они неправильно меня понимают, а вовсе не потому, что эти недостатки во мне действительно существуют, — слегка улыбнувшись говорит она. — Я думала, что просто веду себя скромно. Но другим это могло показаться упрямством, бескомпромиссностью и даже неуважительным и пренебрежительным отношением к кому-то».

Когда Чжоу обнаружила этот недостаток и начала избавляться от своей гордыни, её связь с собственным «Я» и с юнь углубилась, что в конечном счёте отразилось и на её работе.

Улучшение морального облика Чжоу сыграло роль взрывчатки, взорвавшей дамбу, доселе удерживающую бурный поток её творческих возможностей.

«Так как я часть Shen Yun и этого коллектива, чья миссия — возродить замечательную культуру, 5000-летние древние традиции, то если я стою на сцене с чистым сердцем, я уверена, что зрители смогут ощутить истинную мощь и великолепие этой культуры», — заключает Чжоу.