Чем мы жертвуем в погоне за вечностью

«Разве есть сегодня люди, прожившие до 150 лет?» — спрашивается в недавней статье в Wall Street Journal. В ней профессор биологии Стивен Остад утверждает, что «сегодняшние студенты колледжа… могут рассчитывать прожить сто лет или чуть больше, потому что их здоровье отличается от того, что наблюдалось ранее в истории человечества».

Седые волосы раньше были признаком мудрости. Сейчас разделение между поколениями становится всё более глубоким, молодые люди больше не обращаются за советами к пожилым. Фото: Helio Dilolwa/unsplash.com

Это заявление вызывает ироническую улыбку, особенно после того, как Остад сказал, что эта увеличенная продолжительность жизни «будет обусловлена нашей новой способностью предотвращать и сдерживать большинство болезней или даже все болезни и инвалидность, которые поражают человека в более зрелом возрасте». Многим из нас, наверное, было бы любопытно услышать, как Остад объясняет, что пандемия COVID-19 соответствует его взглядам на будущее.

Тем не менее, Остад наглядно раскрывает, насколько важное место в современном обществе занимает стремление к продлению молодости. Почему существует это стремление к вечной молодости и желание избежать старости и смерти?

«Очевидно, что люди всегда боялись смерти и стремились к вечной жизни», — пишет Кристофер Лэш в книге «Культура Нарциссизма», но есть несколько причин, по которым в последние годы мы делаем больший акцент в этом поиске.

Первое — это наше духовное состояние.

«Страх смерти приобретает новую силу в обществе, лишённом религии», — объясняет Лэш.

Как замечает Pew Research, христианство сократилось от 78% взрослых верующих американцев в 2007 году до 65% в 2018-19 годах. И напротив, доля взрослых, не связанных с религией, выросла за тот же период с 16% до 26%. Без религии всё меньше людей имеют надежду в этой жизни, не говоря уже о надежде на будущие жизни. Стоит ли удивляться тому, что люди, не ждущие ничего хорошего в будущем, стараются продлить свою молодость сейчас, в лучшие годы своей жизни?

Во-вторых, многие боятся старости, потому что общество утратило уважение к мудрости и опыту.

«Наше общество, как известно, находит мало пользы в пожилых людях, — пишет Лэш. — Идёт обесценивание жизненного опыта, всё большее значения придаётся физической силе, ловкости, способности приспосабливаться, придумывать новые идеи. Таким образом, это общество определяет продуктивность, что автоматически исключает пожилой слой населения».

Седые волосы раньше были признаком мудрости. Однако сейчас разделение между поколениями становится всё более выраженным, и молодые больше не обращаются за советом к пожилым людям. С уменьшением к старости целеустремлённости и ослаблением личных связей, можно ли винить людей за то, что они пытаются избежать этого момента в своей жизни?

Наконец, многие боятся старости, потому что слишком погружены в себя. Одним из признаков этого является снижение рождаемости. Лэш объясняет:

«Нарциссизм возникает как типичная форма структуры общества, которое потеряло интерес к будущему. Это и психиатры, которые говорят родителям, что они не должны пережить своих детей; супружеские пары, которые откладывают на потом или вовсе отказываются заводить потомство, часто по веским практическим причинам; социальные реформаторы, которые призывают к нулевому росту населения, — всё это свидетельствует о всепроникающем беспокойстве по поводу воспроизводства, о широко распространённых сомнениях, действительно ли наше общество должно воспроизводить себя… Когда людям становится всё равно, что станет с жизнью на земле после их смерти, они и желают вечной молодости по той же причине, по которой они больше не хотят воспроизводить себя».

Многие из нас предпочли бы остаться молодыми навсегда. К сожалению, на этой земле такого не произойдёт. Однако можем ли мы избавиться от страха старости и смерти, если укрепим нашу связь с Богом, а также наши связи с предшествующими поколениями и теми, которые последуют за нами?

Возможно, пришло время заново возродить эти вещи.

Источник: intellectualtakeout.org