Жизнь после пыток

Ван Хуйцзюань, учительница начальной школы, и ранее подвергалась допросам, но на этот раз всё было гораздо хуже. Охранник на вокзале собирался получить щедрую награду за то, что сдаст её.

Ван Хуйцзюань, Ли Фуяо и Ли Чжэньцзюнь в своём доме в Куинсе, штат Нью-Йорк, 8 января 2017 года. После перенесения многолетних пыток за практику Фалуньгун в 2014 году семье удалось бежать из Китая и получить убежище в США. (Samira Bouaou / Epoch Times)

Он взволнованно сообщил по рации в службу внутренней безопасности:

«Мы нашли ещё одного человека, практикующего Фалуньгун!» — вспоминает Ван.

В мгновение ока появились несколько полицейских и, прежде чем доставить Ван в местный Центр временного содержания, поспешно вывели всех из зоны ожидания станции.

Охранник обыскал багаж Ван и обнаружил листовки и DVD-диски, разъясняющие правду о преследовании китайским режимом практикующих Фалуньгун (или Фалунь Дафа) и разоблачающие пропагандистскую кампанию государства по очернению этой духовной практики. Полиции требовалось выяснить, от кого она их получила и где они были изготовлены.

В центре заключения она так сильно сопротивлялась, что офицеры не смогли связать её. Поэтому они ударили её головой о стену и начали бить по голове и лицу металлической линейкой с соседнего офисного стола.

«Крови было много. Из носа и рта у меня текла кровь, и они перебили мне барабанные перепонки», — рассказывает Ван, которая живёт сейчас в Нью-Йорке носит слуховые приспособления).

«Тогда в голове у меня была лишь одна мысль:

«Даже если я умру, я не выдам имена других. И не отрекусь от своей веры», — передаёт она свои воспоминания с помощью переводчика.

Но цена была высокой. Следующие семь лет она провела в тюрьме, находясь в разлуке с мужем и маленькой дочерью. Ван вынесла «промывание мозгов», допросы, физические ограничения, избиения, насильственное кормление, лишение сна и психологические пытки.

«Они стремились добиться «преобразования», что означало подписать заявление о том, что ты больше не будешь практиковать Фалунь Дафа. Если не поддашься преобразованию, они не позволят тебе видеться с семьёй, или тебя уволят, или твои коллеги попадут в беду, или полицейские будут наказаны. Для них были установлены нормы, — рассказала она. — И если подпишете заявление, это не будет концом психологической пытки; вас будут использовать для «преобразования» других практикующих».

Ли Чжэньцзюнь, Ли Фуяо и Ван Хуйцзюань медитируют в своём доме в Квинсе 8 января. У каждого из них всё ещё бывают моменты, когда они не могут поверить, что действительно свободны и снова вместе. (Samira Bouaou / Epoch Times)

Преследование

Ван и её муж Ли в течение 10 лет постоянно находились в лагерях принудительного труда, центрах промывания мозгов и тюрьмах только потому, что отказывались предать свою веру в Фалуньгун.

Когда супруги в 1998 году впервые начали практиковать, китайский режим поддерживал Фалуньгун, основанный на принципах «Истина, Доброта, Терпение». По собственным оценкам режима, практикой занималось более 70 миллионов граждан, а Государственный департамент спорта сообщал о повсеместном улучшении здоровья и нравственности граждан. В парках было полно людей, по утрам выполняющих упражнения и медитацию.

Но коммунизм проповедует атеизм, и огромное количество приверженцев Фалуньгун пугало тогдашнего руководителя Коммунистической партии Цзян Цзэминя.

Как сообщает Информационный центр Фалунь Дафа, неправительственная организация, базирующаяся в Нью-Йорке и отслеживающая ход преследования, 20 июля 1999 года глава компартии Цзян Цзэминь начал общенациональную кампанию преследования с целью «очернить репутацию Фалуньгун, сокрушить практикующих Фалуньгун финансово и полностью искоренить Фалуньгун в течение трёх месяцев».

Цзян создал внесудебную организацию под названием «Офис 610» с чётким заданием осуществить этот план. И на каждом предприятии, в каждой школе, в каждой ячейке общества был внедрён чиновник, который должен был обеспечить, чтобы всё население следовало партийной линии.

Международная Амнистия заявила, что преследование было инициировано по политическим мотивам.

«И подавляющее большинство его жертв — это обычные люди, которые просто мирно осуществляли свои основные права на свободу вероисповедания, ассоциаций и свободу слова», — говорится в заявлении от марта 2000 года.

Украденное детство

Фуяо было всего 6 лет, когда её родители впервые исчезли в китайской системе лагерей принудительного труда.

«Я была сбита с толку, не понимала, что происходит, — делится воспоминаниями 24-летняя Фуяо, которая сейчас живёт в Нью-Йорке. — Но я знала, что мои родители поступают правильно, отстаивая то, во что верят».

Твёрдость характера маленькой девочки проверялась на всех уровнях. Одноклассники в начальной школе под наблюдением учителей сторонились её и плевали в её учебники. Родителей рядом не было; единственной постоянной величиной в её жизни была бабушка, изводившая себя беспокойством о сыне и невестке.

Ван Хуйцзюань, Ли Фуяо и Ли Чжэньцзюнь в городе Тяньцзинь, Китай. 1995 год, за три года до начала практики Фалуньгун. (Courtesy of Li Zhenjun)

Но поведение девочки не выдавало ни гнева, ни обиды. Она сказала, что всё это время знала, что её родители не совершали никаких преступлений.

«Я испытываю огромное уважение к тому, что они сделали и что пережили», — говорит Фуяо.

Ван говорит, что её сердце болит и сейчас, когда она вспоминает о разлуке с дочерью.

«После того как меня арестовали, я больше всего беспокоилась о дочери — она такая маленькая, как она всё это переживёт?»

Однажды, когда Фуяо навестила её, Ван спросила дочь:

«Ты хочешь, чтобы я «преобразовалась» и вернулась домой, или осталась бы верна своей вере и не пошла бы против своей совести? Если я скажу правду, они оставят меня здесь, — рассказала Ван. — Я заплакала, а она вытерла мои слёзы и сказала: «Мама, ты должна поступить правильно. Ты не можешь сказать, что Фалунь Дафа — это плохо».

Выбор

Когда Ли, отец Фуяо, первый раз приехал из своего родного города Тяньцзинь в Пекин, чтобы протестовать против преследований, он был расстроен. Это был октябрь 1999 года, и площадь Тяньаньмэнь стала главным местом протестов из-за своей близости к правительственному комплексу и из-за всё ещё живых воспоминаний о кровавой расправе над студентами в 1989 году.

«Я крепко обнял свою дочь утром и плакал, думая, что, может быть, последний раз её вижу», — вспоминает Ли, который в то время был успешным телеведущим.

Он знал, с каким риском связаны мирные протесты, — с июля 1999 года десятки тысяч приверженцев Фалуньгун уже были арестованы и брошены в лагеря принудительного труда и центры промывания мозгов. Он слышал ужасные истории о пытках и смертях.

Во время практики Фалуньгун с ним произошло нечто, похожее на чудо. Ли страдал от хронического гепатита В, и в июле 1998 года его состояние было определено, как неизлечимое. Он начал делать упражнения Фалуньгун и изучать теорию, и через несколько недель, по словам самого Ли, он обрёл силу и здоровье. Это было почти 18 лет назад. Поэтому ему было легче принять решение отправиться на площадь Тяньаньмэнь.

«Фалунь Дафа дал мне вторую жизнь, и его должны свободно практиковать в Китае, — говорит Ли. — Если я не заступлюсь за него, то кто? И всё же я пошёл на площадь Тяньаньмэнь с мыслью, что меня могут убить».

Его арестовали, как только он ступил на площадь, а через несколько дней Ли был приговорён к трём годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Не было ни судей, ни присяжных, только полицейский, зачитывающий приговор с листа бумаги. Ли не совершал никаких преступлений, никакие обвинения и не выдвигались, также не было ни малейшей возможности подать апелляцию. Его незаконно посадили в тюрьму на несколько лет просто потому, что он практикует Фалуньгун.

«Я был примерным гражданином. В этом не было никакого смысла», — заключает Ли.
Ли Чжэньцзюнь делится о преследовании в Китае. Манхэттен, штат Нью-Йорк. 2 января 2017 года (Samira Bouaou / Epoch Times)

Ему обрили голову, одели в тёмно-синюю тюремную форму и поместили на верхнюю койку в крошечной камере с шестью двухъярусными кроватями. Матрасов не было, заключённые спали прямо на деревянных перекладинах и получали только одеяло, если родственники его прислали.

«Из-за темноты и сырости у большинства заключённых была чесотка и шрамы на коже, — вспоминает Ли. — Ночью, проведя по доске рукой, вы могли убить несколько клопов».

Каждое утро им приходилось снимать свои одеяла, а затем аккуратно застилать постели белоснежными простынями и зелёными одеялами, которые им давали охранники. Сидеть или лежать на этих покрывалах было запрещено — они были только для вида, на случай визита правительственных чиновников.

Пища была ужасной.

«Овощи гнилые. Они просто побросали их, немытые, в кастрюлю и сварили, — говорит он. — Рисовая каша была разбавлена водопроводной водой и почти не содержала риса».

По сей день Ли не может смотреть на баклажаны или морковь. В пищу он получал пять паровых булочек в день, в которых часто содержались крысиные экскременты.

«Те, что давали утром и вечером, уже почернели. Те, что выдавались к обеду, были чуть белее», — вспоминает он.

Более двух лет Ли проводил по 16 часов в день, семь дней в неделю, сшивая памятные футбольные мячи для Чемпионата мира по футболу 2002 года — и всё это, находясь в заключении в грязи, без оплаты, недоедая и претерпевая пытки.

Несмотря ни на что, он должен был выполнить норму: четыре мяча в день. На каждом мяче требовалось сделать примерно 1800 стежков и 32 вставки, состоящие из 20 шестиугольных и 12 пятиугольных кусочков. Пальцы Ли часто гноились и кровоточили от токсинов в искусственной коже, особенно если случалось уколоться иглой.

«Мы работали с шести утра до десяти вечера, — вспоминает Ли. — Я считался заключённым, который работает относительно быстро; тех, кто не успевал завершить работу, избивали».

В первый раз, когда Ли Чжэньцзюнь был взят под стражу, во время допроса его подвергли пытке под названием «самолёт». Продержав его в таком положении более получаса, полицейский, пнув Ли ногой, швырнул его на пол и продолжил избивать. (minghui.org)

Избиения часто совершались другими заключёнными (обычно самыми подлыми, как отметил Ли), которые стремились выслужиться перед охранниками. В случае с Ли это был заключённый, осуждённый за то, что в течение многих лет держал у себя в доме и порабощал человека.

Каждый вечер после работы, в течение двух часов Ли и другие практикующие Фалуньгун были вынуждены сидеть, сгорбившись на маленьких табуретах, глядя в пол. Если они взглянут друг на друга, то будут избиты.

Ему сказали, что он будет освобождён от этих процедур «перевоспитания», если напишет заявление о том, что прекратит практиковать Фалуньгун. Через несколько месяцев после заключения, измученный и утративший всякую надежду Ли так и сделал.

«Но я чувствовал себя ужасно, — делится воспоминаниями Ли. — До того как я написал это заявление, это была лишь физическая пытка; после написания пытка стала моральной, душевной».

Вскоре после этого он отказался от своих показаний и попросил полицейского вернуть ему заявление. Полиция отказалась это сделать, и ему назначили дополнительное наказание. Но психологическое бремя было снято.

Фуяо виделась с отцом всего два раза в год. Отделённая от отца стеклянной перегородкой и общаясь лишь по телефону, она вселяла в него мужество продолжать идти вперёд.

«Фуяо часто писала мне письма, в которых говорилось: «Ты должен держаться своих убеждений», — рассказывает Ли.

Ли был освобождён после отбытия первого срока, но через 18 месяцев его снова арестовали и заключили в тюрьму на четыре года.

Влияние на народ

Число семей, непосредственно пострадавших от преследований в Китае, невозможно подсчитать, сказал Леви Броуди, представитель Информационного центра Фалунь Дафа.

«Когда в 1999 году началось преследование, Фалуньгун практиковало от 70 до 100 миллионов человек, а это значит, что каждый 13-й человек в стране стал «врагом государства», — написал Броуди в электронном письме. Если взять одну тринадцатую часть всего населения, опозорить их и настроить их семьи против них, то какое это будет иметь влияние? Просто катастрофическое».

Это обычная тактика, применяемая китайским режимом в попытке заставить членов семьи стать врагами, отметил Броуди. Это гарантирует достижение конечной цели — тотального контроля над людьми с помощью страха. Подобная тактика была доведена до совершенства во время «Культурной революции» 60-х и 70-х годов.

«В некотором смысле преследование Фалуньгун — это просто последняя попытка Коммунистической партии (КПК) по захвату сердец и умов людей», — отметил Броуди.

Он объясняет, почему люди предпочитают продолжать практиковать Фалуньгун, когда у них есть возможность просто прекратить это делать и тем самым уберечь свои семьи от разрушения.

«Фалуньгун — это основа их духовного естества. Поэтому, прося их прекратить практиковать, ты просишь их убить свою душу. Кроме того, даже если они отрекутся от своей веры, их всё равно не оставят в покое. Их заставляют стать пособниками КПК в её попытке «преобразовать» других практикующих… так что это даже ещё больше, чем отказ от собственного «я»».

После выхода из тюрьмы

(Слева направо) Ли Чжэньцзюнь, Ли Фуяо и Ван Хуйцзюань на горе Тай в провинции Шаньдун. Китай, 17 декабря 2011 года. (Courtesy of Li Zhenjun)

Семья окончательно воссоединилась в 2009 году, после освобождения Ван; Ли отсутствовал с ноября 2006 года, а Фуяо было 14 лет.

Ван не могла вернуться к своей работе школьного учителя, а Ли был вынужден покинуть свою должность ведущего новостей, когда его арестовали в первый раз.

Они начали бизнес по организации свадеб, и магазин стал для них одновременно и местом, где они рассказывали людям о пережитом преследовании, противостоя государственной анти-Фалуньгун пропаганде, которая по всему Китаю демонстрировалась в государственных СМИ.

«Единственная причина, по которой нас не отправили обратно в тюрьму, заключалась в том, что глава местного Бюро внутренней безопасности был старым другом семьи, и он знал, что мы с мужем — люди доброй души, — продолжила свой рассказ Ван. — Он защищал нас, но его начальство постоянно оказывало на него огромное давление, добиваясь, чтобы он преследовал нас».

Ван рассказала, что решение покинуть Китай было отчасти вызвано беспокойством о том, чтобы не скомпрометировать их общего друга, а также заботой о безопасности семьи.

«В моём сердце живёт постоянный страх, что моя семья снова может быть разрушена. Мы постоянно боялись услышать стук полиции в дверь; беспокоились о том, что арестуют других членов семьи; тревожились о том, что могут арестовать нашу дочь», — говорит Ван.

Обретение свободы

Ван Хуйцзюань выражает своё почтение основателю Фалуньгун в своём доме в Куинсе, штат Нью-Йорк. 8 января 2016 года. В 2014 году Ван вместе с мужем и дочерью бежала из Китая, и после долгих лет пыток за практику Фалуньгун обрела, наконец, убежище. (Samira Bouaou / Epoch Times)

В 2014 году у них появилась возможность бежать и искать убежища в Америке. Самый захватывающий момент наступил, когда они находились в паспортном столе для подачи заявления. На одном из последних этапов процедуры они оставили свои отпечатки пальцев, которые были введены в компьютер.

«Чиновники замерли и посмотрели друг на друга, — вспоминает Ли. — Затем чиновник позвонил по телефону, а тот, кто был на другом конце провода, велел им выдать нам паспорта».

Они прибыли в Америку 15 июля 2014 года.

«Когда мы оказались на американской земле, все наши страхи испарились; наши тревоги и беспокойства исчезли. Наконец-то мы в безопасности, — говорит Ван. — Дыша здесь свежим воздухом и наслаждаясь своими правами и свободой вероисповедания, я помочь ничем не могу, но с тяжёлым сердцем думаю о моих согражданах в Китае».

Ли Фуяо медитирует в своём доме в Квинсе, штат Нью-Йорк. 8 января 2016 года. В 2014 году семье удалось бежать из Китая и получить убежище в США. (Samira Bouaou / Epoch Times)

Семья услышала новость о том, что 7 декабря 2016 года, в их родном городе Тяньцзине были арестованы 20 последователей Фалуньгун.

Ван рассказала, что она тут же связалась с местными центрами заключения с целью повлиять на представителей власти и призвать их освободить задержанных.

«Я знаю нескольких из этих практикующих. Я хочу сделать всё возможное, чтобы освободить их и не дать им пережить то, что довелось вынести мне», — сказала она.

В Нью-Йорке она проводит много времени в местах отдыха туристов, чтобы рассказывать о преследовании приезжим из материкового Китая.

Ван Хуйцзюань напротив Эмпайр-стейт-билдинг в Манхэттене, штат Нью-Йорк, 12 января 2017 года. (Samira Bouaou / Epoch Times)

Ли, которому сейчас 45 лет, работает на телевидении NTD, транслирующем новости, не подвергающиеся цензуре, и программы о Китае по всему миру и на материк через спутник. Это ему идеально подходит.

Фуяо пошла по стопам отца, она обучается эфирному вещанию и навыкам диктора. Дочь присоединилась к отцу в NTD и теперь является ведущей новостей.

«Всякий раз, когда я работаю над новостями о преследовании Фалуньгун в Китае, эти снимки настолько душераздирающие, что на них тяжело смотреть; из-за этого всплывает так много болезненных воспоминаний, — говорит Фуяо. — Но именно потому, что такие ужасы происходят, на нас ложится ответственность за их разоблачение».

Фуяо в прошлом году вышла замуж, и теперь они уже вчетвером живут в скромной квартире в Куинсе, штат Нью-Йорк. Это счастливый дом, в котором живёт сплочённая семья. Ли Чжэньцзюнь, Ли Фуяо и Ван медитируют в своём доме в Куинсе, штат Нью-Йорк (Samira Bouaou / Epoch Times)

Но болезненные воспоминания всегда где-то неподалёку.

«Иногда, когда я в одиночестве размышляю о пережитом мною в тюрьме, я знаю, что, если бы не Фалунь Дафа, я бы не выжила. Эта боль, она не просто физическая, это иной вид боли. Вы хотите стать хорошим человеком, но режим применяет самые варварские, самые жестокие методы — то, чего добрые люди даже не могут себе представить — по отношению к практикующим Фалуньгун, воздействуют на их психику в попытке уничтожить саму вашу сущность; не физически, а психологически свести вас с ума, чтобы у вас в жизни не осталось ни малейшей надежды».

Согласно данным Информационного центра Фалунь Дафа, каждые три дня в полицейском участке в Китае умирает один практикующий Фалуньгун — и это только учёт подтверждённых случаев.

По общим расчётам, коммунистический режим погубил по меньшей мере 100 миллионов человек, однако, ещё не собрана вся информация о его преступлениях, и его пагубная идеология всё ещё жива. Издание Epoch Times стремится раскрыть истинную историю и идеологию компартии, которая с момента своего возникновения была источником тирании и разрушений.

Источник: theepochtimes.com