Репрессии Фалуньгун. Почему я об этом ничего не слышал?

Подробно рассказывая о масштабах и жестокости кампании против Фалуньгун, практикующие и их сторонники часто слышат, как люди за пределами Китая снова и снова задают один и тот же вопрос: «Почему я ничего об этом не слышал?» В этой статье Лишай Лемиш рассматривает освещение Фалуньгун в международных СМИ он пишет, что это преследование сегодня всё ещё остаётся одной из самых страшных трагедий в области прав человека, о которой вы никогда не слышали.

«Какая в мире самая многочисленная группа «узников совести», то есть людей, заключённых в тюрьму за свои убеждения или взгляды?» Лишь немногие просвещённые читатели СМИ на Западе знают правильный ответ. Это приверженцы Фалуньгун, томящиеся в тюрьмах Китая.

Различные расчёты правозащитных организаций, недавно подтверждённые исследованием, в течение последних двух лет проведённым Итаном Гутманом и мной, показывают, что число заключённых в тюрьмах Китая практикующих Фалуньгун в настоящее время составляет, по крайней мере, 200 тыс., возможно, и намного больше. Число заключённых в тюрьму тибетских узников совести, по предположению представителя Тибета, составляет примерно 5 тыс. человек. Растёт пока точно неизвестное количество заключённых в тюрьмы христиан, но эти показатели всё ещё сильно отстают от масштабов преследования Фалуньгун.

Почему так мало людей, включая учёных, знают об этом, и какую роль играют СМИ в формировании общественного мнения о Фалуньгун? Вот некоторые из вопросов, которые эта статья ставит перед собой.

Оказывается, можно быть постоянным читателем New York Times и никогда не слышать о Фалуньгун. У других может сложиться впечатление, что «репрессии против Фалуньгун» произошли десятилетия лет назад и на данный момент уже не являются проблемой. Кто-то может представить себе Фалуньгун, как группу каких-то загадочных, неадекватных людей, жертвы преследования которой, возможно, не заслуживают нашего сочувствия. Все эти представления основаны на шаблонах освещения в СМИ, подробно описанным ниже.

Обсуждение

Между религиозными верховными сановниками и верующими, с одной стороны, и журналистами, освещающими вопросы религии, с другой, ведутся споры об объективности и точности отображения религий в средствах массовой информации. Первая группа утверждает, что религии и их последователи регулярно изображаются с отрицательной стороны, без контекстуализации, необходимой читателям для понимания обсуждаемых убеждений и поступков. Последние же уверены, что подобное освещение лишь справедливо, сбалансированно и верно.

Подобным образом обсуждается и освещение Фалуньгун в прессе. Приверженцы и сторонники Фалуньгун утверждают, что в западных СМИ изображение группы и её преследования было несправедливым, так как СМИ намеренно преуменьшают значимость документированных зверств, часто принижают группу и её убеждения, и придают слишком большое значение необоснованным притязаниям со стороны Пекина. В свою очередь, журналисты, с которыми мне довелось общаться, утверждают, что они только стараются предоставить обеим конфликтующим сторонам равные возможности для выражения своей точки зрения, и что их освещение Фалуньгун является адекватным и правдивым.

Таким образом, освещение Фалуньгун становится ярким примером того, как западные СМИ освещают религии и, в частности, новые религиозные группы. Это также важный пример для рассмотрения, учитывая, какое количество человеческих жизней это затрагивает. На самом деле моё исследование показало, что освещение в западной прессе часто создаёт конкретные последствия для преследуемых в Китае практикующих Фалуньгун.

[Примечание редактора Информационного центра Фалунь Дафа (FDIC): в этой сокращённой версии статьи пропущены разделы о предыстории Фалуньгун и серьёзных нарушениях прав человека, от которых страдают практикующие]

Как всё это освещалось в западной прессе?

Чтобы создать общую картину об освещении этого в западной прессе, я проанализировал 1852 статьи о Фалуньгун с 1999 по 2007 год в семи англоязычных газетах (NY Times, Wall Street Journal, Washington Post, LA Times, USA Today, London Guardian, The Australian) и трёх телеграфных сервисах (The Associated Press, Reuters, Agence France-Presse). Статьи были исследованы с использованием основных методов количественного анализа исследований в СМИ, в которых были определены ключевые слова, источники новостей в том виде, в каком они появились в кратком изложении и вступительных предложениях, а также количество статей в течение этого времени. Ниже приведены некоторые из ключевых выводов.

Результаты

(1) — Притупление чувства сострадания: освещение Фалуньгун уменьшалось по мере увеличения количества случаев пыток и убийств сторонников.

Этот первый график показывает общее количество новостных статей о Фалуньгун за полугодие, появившихся в семи ведущих исследованных газетах.

Как мы видим, несмотря на то, что первоначально интерес к этой истории был относительно большим, с течением времени западная пресса постепенно перестала придавать ей значение. Но это произошло не потому, что кампания ослабла. Наоборот. Как только пресса отворачивалась, преследование тут же усиливалось.

В этой таблице синим цветом отмечено количество статей в Associated Press за год, в которых хотя бы один раз упоминается Фалуньгун. Красным цветом отмечено количество зарегистрированных случаев смерти практикующих Фалуньгун (согласно www.faluninfo.net) в результате кампании преследования. Подобные закономерности были обнаружены в каждом из исследованных СМИ.

Мы видим, как только увеличилось зарегистрированное количество смертей практикующих Фалуньгун в результате пыток в заключении, тут же уменьшилось количество статей в западной прессе (в данном случае в Associated Press).

(2) — КПК (компартия Китая), более чем Фалуньгун или правозащитные организации, способна повлиять на то, что сообщается и как это преподнесено.

Перед исследованием стоит вопрос: из каких источников добывались новости о Фалуньгун? Чтобы выяснить это, были исследованы источники, указанные в заголовке или ведущем предложении статьи. Если заголовок статьи гласил: «Инфоцентр Фалуньгун: ещё трое практикующих замучены до смерти», эта статья относилась к категории, связанной с Фалуньгун. Если вместо этого было написано: «Синьхуа» сообщает о разгроме Фалуньгун», эта статья относилась к категории, связанной с правительством Китая.

В следующем графике отмечено количество статей, в которых правительство Китая (CG), Фалуньгун (FLG) и правозащитные организации (HR) были указаны в качестве основного источника информации в заголовках или в начальных абзацах AFP и релизах Reuters.

Как мы видим, информация для статей о Фалуньгун более чем в два раза чаще исходит от китайского правительства, чем от Фалуньгун или правозащитных организаций. И это вовсе не потому, что Фалуньгун не предоставил СМИ нужный материал. Начиная с 1999 года, Инфоцентр регулярно выпускает пресс-релизы, я лично присутствовал на пресс-мероприятиях, организованных практикующими Фалуньгун в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Вашингтоне, на которые не явился ни один журналист.

(3) — Западная пресса для описания Фалуньгун использует уничижительные, некорректные обозначения, часто взятые из материалов китайской государственной пропаганды.

Например, в большинстве статей (78%) AFP и Reuters для обозначения Фалуньгун используется используемое КПК клеймо «злой культ». К чести телеграфных новостей, источником этого термина почти всегда указывается КПК, например: «Китайское правительство считает Фалуньгун злым культом». В других СМИ было по-другому. Такие газеты, как New York Times, часто отбрасывали «зло» и по-прежнему называли Фалуньгун «культом», на этот раз напрямую используя голос самого журналиста. Подобные ярлыки использовались даже в заголовках.

И не последовало никакого обсуждения по поводу того, почему Фалуньгун должен быть заклеймён подобным обозначением, является ли такой термин точным или каков источник этого клейма.

Фактически термин, который КПК использует в китайском языке для дискредитации Фалуньгун, более точно переводится как «неортодоксальная религия». По всей видимости, учитывая влияние Запада, в своих английских изложениях о Фалуньгун КПК решила воспользоваться обозначением «злой культ» со всеми его негативными оттенками. КПК пыталась приравнивать Фалуньгун к Аум Синрикё, Народному Храму, Ветви Давидовой и другим группам, на Западе обычно называемым деструктивными культами. Безоговорочное использование этого термина западными журналистами свидетельствует лишь о том, что подобное клеймо — один из самых блестящих пиар-ходов КПК.

Я слышал от журналистов, что они стремятся написать «сбалансированные» статьи о Фалуньгун, в которых обе стороны получают реальную возможность высказать свои взгляды. Оставим пока вопрос о том, является ли такая цель оправданной с этической или журналистской точки зрения, когда речь идёт о злодеяниях в области прав человека. Меня интересовало лишь, действительно ли удалось журналистам достичь такого баланса. Для этого я изучил, как часто каждой из сторон была дана возможность ответить на обвинения другой стороны.

Исследование показало, что, когда журналисты ссылаются на главное обвинение КПК — последователи умерли из-за отказа принимать лекарства или самоубийства (что оправдывает запрет), Фалуньгун давали возможность высказаться всего в 17,9% случаев. Когда журналисты ссылаются на главное обвинение Фалуньгун — последователей пытают до смерти, КПК давали слово в 50,2% случаев. То есть журналисты почти в три раза охотнее дают КПК возможность защитить себя.

Стоит также отметить, что заявления КПК о том, что последователи Фалуньгун представляют опасность для самих себя, не были подтверждены каким-либо внешним источником, и, по крайней мере, в некоторых случаях эти заявления кажутся весьма сомнительными. С другой стороны, заявления о пытках и убийствах были задокументированы многочисленными правозащитными организациями, а также ежегодным [американским] отчётом государственного департамента и ООН. Однако, журналисты почти никогда не отмечают, что обвинения КПК не являются независимо подтверждёнными; в то время как, ссылаясь на заявления о том, что практикующих Фалуньгун подвергают пыткам, они систематически добавляют оговорку, что подобные заявления являются «предполагаемыми» и не могут быть подтверждены.

Анализ — знакомые закономерности

На первый взгляд, результаты этого исследования могут показаться довольно шокирующими. Западные СМИ отвернулись от истории о Фалуньгун, в то время как число нарушений прав человека росло, а преследование продолжали игнорировать, даже когда пытки и убийства вышли из-под контроля. Более того, сам виновник происходящего, в данном случае коммунистическая партия Китая, чаще всего указывала, что должно освещаться, а также подсказывала, какими выражениями описывать преследуемую ею группу.

Тем не менее, с точки зрения литературы, исследующей медиа, эти выводы не удивительны. Исследования давно доказали, что правительственные источники пользуются гораздо большим доверием, чем общественные группы, и что действия или заявления правительства считаются более достойными освещения в новостях.

Это исследование также подтверждает предыдущие выводы о трудностях, с которыми сталкиваются СМИ при освещении нарушений прав человека, часто проявляющихся как «притупление чувства сострадания» и отсутствие контекстуализации.

На практическом примере мы видим, как в западной прессе рассматриваются новые религии, это исследование также подтверждает предыдущие выводы, в частности, выводы Стюарта А. Райта (1997 г.) о том, что «новостные сюжеты о непопулярных или маргинальных религиях часто основаны на необоснованных утверждениях или действиях правительства, базирующихся на ошибочных или слабых доказательствах». Это мы могли видеть в том, как западная пресса беспрекословно вторит различным заявлениям КПК о Фалуньгун, которые партия использует для оправдания своей кампании по уничтожению группы.

Это исследование также подтверждает выводы Харви Хилла, Джона Хикмана и Джоэла МакЛендона (2001 г.) о том, что «при описании новых религиозных движений в обязательном порядке используется уничижительный тон». Таким образом, более эзотерические ответвления давно установившейся религии можно наделить таким эпитетом, как «приверженцы традиций», в то время как такие же из новой группы будут охарактеризованы, а в случае с Фалуньгун иногда просто заклеймены как «причудливые», «странные» и «эксцентричные».

Наиболее ярким примером является не совсем понятное использование слова «культ» в отношении Фалуньгун. Независимо от того, как исследователи религий используют этот термин (и в этом случае к исследователям религий не обращались за консультацией, а их мнения редко цитировались журналистами), мало кто сомневается в том, что это обозначение со значением, используемом в народе, имеет весьма отрицательный смысл. Надо ли его применять в этом случае?

Фалуньгун — это большая группа, насчитывающая десятки миллионов практикующих, в повседневной жизни занятых обычной работой в различных областях, имеющих семьи и поддерживающих нормальный быт. Никто не изолирован от общества, к тому же Фалуньгун не предполагает никаких финансовых или имущественных обязательств или ограничений. Возможно, самое главное — ни в прошлом, ни в настоящем Фалуньгун никогда не применял насилия, даже после долгих лет преследования.

И Джон Дарт (1997 г.) и Джудит М. Будденбаум (1998 г.) предупреждают о нецелевом использовании этого термина в СМИ, а также о его негативном, часто насильственном значении. Фалуньгун заклеймила КПК, а западные СМИ часто заглатывают наживку и в сущности помогают КПК дискредитировать и изолировать группу на международной арене, используя для этого клеймо, которое трудно удалить.

Специфические факторы

В случае Фалуньгун этому феномену способствовали несколько дополнительных факторов, которые стоит кратко рассмотреть:

1. Незнание китайских традиционных систем самосовершенствования. Западным журналистам достаточно сложно разобраться даже в убеждениях новых религиозных групп, возникших из иудейско-христианских традиций, но Фалуньгун возник из незнакомой китайской традиции самосовершенствования. Немногие журналисты были хорошо осведомлены о цигун и его различных практиках и явлениях, ещё меньше они были знакомы с даосскими дисциплинами гигиены или буддийскими концепциями преобразования энергии. В рамках этих традиций, включая практики, подобные тибетскому буддизму, учение и метафизические описания Фалуньгун едва ли можно назвать эксцентричными.

2. Трудности в доступе и препятствия со стороны КПК. Одной из самых конкретных проблем для журналистов, работающих в Китае, были препятствия со стороны органов безопасности Коммунистической партии. Журналист Руперт Уингфилд-Хейс из «Би-би-си», подвергался преследованию, задержанию и даже физическому насилию за то, что пытался добыть материал о преследовании Фалуньгун.

Журналисты не имеют доступа в трудовые лагеря, тюрьмы или центры заключения, за исключением редких экскурсий в Потёмкинские лагеря. У добросовестного журналиста могут возникнуть серьёзные сомнения по поводу того, следует ли встречаться с практикующими Фалуньгун в Китае, учитывая, какому риску для жизни подвергнутся интервьюируемые, согласившиеся на такую встречу. Существует слишком много примеров, когда заключённых практикующих подвергали пыткам и даже убивали за то, что они беседовали с иностранными журналистами или правозащитниками.

3. Самоцензура. Специалисты по СМИ прекрасно понимают, что Фалуньгун сегодня является одним из самых запретных и чувствительных вопросов в Китае. Журналисты рассказали мне о существующей у них политике «не пропускать» и не касаться новостей о Фалуньгун. Репортёры и редакторы могут предпочесть не заниматься вопросами Фалуньгун по личным соображениям, в том числе из-за возможности потерять доступ к государственным функциям, подвергнуться преследованию или аннулированию визы.

На корпоративном уровне конгломераты средств распространения информации ищут доступ к китайскому рынку или хотят добиться разблокирования их сайтов на материке, они разрабатывают различные проекты сотрудничества. Они знают, что одна напечатанная история о Фалуньгун способна убрать их журналы с прилавков китайских газетных киосков (как в случае с Time) или их могут снять с эфира (как это случилось с «Би-би-си).

Несмотря на эти трудности, несколько журналистов, таких как Иэн Джонсон из Wall Street Journal и Филип Пэн из Washington Post, неоднократно доказывали, что качественное журналистское расследование этой истории, хотя и сложно провести, то всё же можно.

Заключение

Итак, какое влияние это оказывает? В условиях продолжающегося преследования для Фалуньгун эти схемы освещения в СМИ оборачиваются реальными человеческими потерями. Выжившие после заключения в трудовом лагере рассказали мне, что обнаружили явную взаимосвязь между освещением преследования за рубежом и тем, как с ними после этого обращались. Некоторые находящиеся в заключении испытали внезапное улучшение отношения к ним со стороны надзирателей, кого-то перевели в лучшую камеру и больше не подвергали пыткам. Только после освобождения они поняли, что изменение произошло в то время, когда их дело было опубликовано в СМИ за границей.

Возможно, более конкретным примером послужат искатели убежища. Последователи Фалуньгун ищут политическое убежище по всему миру. Тем не менее некоторые страны, такие как Канада, Великобритания и Австралия, были близки к тому, чтобы депортировать практикующих обратно в Китай, заявив, что они не верят, что эти люди сталкиваются с серьёзным риском преследования. Можно предположить, что, если сотрудники иммиграционных служб и судьи в течение последних лет не видели каких-либо сообщений о преследовании Фалуньгун, они могли подумать, что опасности больше не существует. В нескольких случаях практикующие действительно были репатриированы; по прибытии в Китай они тут же были отправлены в трудовой лагерь для повторных пыток.

Для Коммунистической партии Китая её кампания стала уроком в международном пиаре. В отличие от времён «Культурной революции» 60-х и 70-х годов, сегодняшнюю КПК заботит её международный имидж. В период, когда практикующих Фалуньгун в Китае преследовали, партийные лидеры успешно находили доступ к международным организациям, таким как ВТО (Всемирная торговая организация), получали право провести Олимпийские игры и удостаивались королевского приёма в иностранных столицах. Они пытаются скрыть злодеяния и хотят оправдать внутреннюю политику в глазах иностранной аудитории.

Благодаря кампании против Фалуньгун Пекин узнал, что иностранными СМИ можно манипулировать. А широкой общественности следует сделать вывод: когда речь идёт о новых религиозных группах, не только нельзя доверять официальным источникам правительства, но следует скептически относиться также и к основным средствам массовой информации.
________________________________________
Лишай Лемиш пишет о Фалуньгун с 2001 года и в настоящее время проводит исследование с Итаном Гутманом для книги о преследовании группы Фалуньгун и её противостоянии.
Статья в полной версии доступна: http://www.cesnur.org/2009/slc_lemish.htm
________________________________________

Ниже представлено видео о Фалунь Дафа:

Источник: faluninfo.net